Андре Моруа

«О минуте, определяющей судьбу», глава из книги «Письма незнакомке»

Неправда, прекрасная незнакомка, будто жизнь каждого из нас уже с самого нашего появления на свет или даже от века целиком и полностью предопределена силой, которую нельзя ни понять, ни сломить. В какой-то мере это несомненно так. Родись вы дурнушкой, жизнь ваша была бы иной, а ваша красота — результат сочетания хромосом ваших родителей, повлиять на который не в ваших силах. К этому надо добавить, что лицо в наши дни может изменить к лучшему хирург, что обаяние и ум красят людей и что душевный покой читается в чертах. Кому принадлежат слова о том, что после сорока лет всякий человек ответственен за свое лицо? Человеческая способность «подправлять судьбу» коренится прежде всего в том, как мы реагируем на события.

События эти идут своим чередом. Кто-то любит вас и вам в этом признается. Но война похищает его у вас; экономический кризис разоряет его; в его жизнь вторгается другая женщина. Таковы факты. Но не в этих голых фактах причина ваших невзгод или вашего счастья. Каково будет ваше поведение перед лицом этих событий? Вот вопрос вопросов. Во многих ситуациях бывает такая минута — единственная, — когда от принятого вами решения будет зависеть весь ход вашей жизни. Я именую ее минутой, определяющей судьбу. Почему речь идет всего лишь об одной минуте? Так уж устроен мир. Благоприятный случай редко представляется дважды.

На войне бывает именно так. Сражение на Марне было единственным шансом изменить ход войны, и реализовать его нужно было мгновенно. Фон Клук продвигался вперед слишком быстро. Жоффр и Гальени сумели этим воспользоваться. В тот день, хотя об этом еще никто не подозревал, Германия проиграла войну. То же самое происходит и в «войне» полов. Однажды наступает такой миг, когда мужчина, который уже давно ухаживает за женщиной, внезапно замечает в ее глазах что-то кроткое и беспомощное: это — предвестие его победы. Множество причин сыграли тут свою роль: благоприятный случай, отсутствие посторонних, тон беседы, предгрозье, прочитанная книга, какой-нибудь жест. Словом, она — в его власти.

Но если в этот единственный, благословенный вечер мы упустим случай, подумав, что он не раз еще повторится и при более благоприятных обстоятельствах, мы потеряем выпавший на нашу долю шанс, причем навсегда. Женщина или спохватится, или вспомнит о возможных опасностях, или начнет презирать нас за нерешительность. А главное — она выйдет из-под влияния необычайного стечения обстоятельств, склонившего ее к капитуляции. Сегодня победа не требовала усилий, не вызывала сомнений; завтра она будет недостижима.

Я размышлял о такой минуте, определяющей судьбу, перечитывая вчера превосходный роман Мередита «Трагические комедианты». Это — жизнеописание Фердинанда Лассаля, немецкого социалиста и трибуна, полюбившего юную девушку благородного происхождения и сумевшего покорить ее своею красотой и талантом, несмотря на то что она уже была невестой другого. Однажды она сказала ему: «В моей семье относятся к вам с неприязнью; убежим вместе!» Он медлил: «Зачем омрачать вашу жизнь скандалом? Потерпим несколько месяцев, и мы поженимся с согласия ваших родителей». Он так никогда и не получил ни согласия, ни жены; он был убит на дуэли женихом девушки. О, причудливая игра гордости и страсти! Злосчастный Лассаль погиб нелепо, защищая свою честь; возлюбленная оплакала его, но было уже слишком поздно, затем она вышла замуж за убийцу.

Слишком поздно. Остерегайтесь, сударыня, стать жертвой этих ужасных слов. Мне знаком и другой подобный случай: во время последней войны одна женщина получила от любившего ее офицера предложение выйти за него замуж. Она попросила всего одну ночь на размышление и на следующий день написала ему, что согласна. Однако в тот день, 10 мая 1940 года, началось немецкое наступление. Офицер был послан на фронт, ее письмо затерялось. Придя в отчаяние из-за двойного краха — своей страны и своего чувства, — он принялся ухаживать за Смертью. Эта податливая особа, как правило, не оставляет без внимания своих кавалеров... Горькие раскаяния, сожаления стали уделом той женщины. Ибо она всегда желала этого брака и попросила отсрочки лишь из чувства приличия и самолюбия. Не лучше ли было тотчас же ответить «да»?