Под звездой Сент-Экса

 

Она подарила русскоязычному читателю «Маленького принца» и «Планету людей»

 

Да, именно так: вот уже больше полувека в моей жизни и работе светит звезда Антуана де Сент-Экзюпери.

Мне посчастливилось, я узнала это имя еще летом 1939 года, когда взяла в руки томик «Terre des Hommes», только что вышедший на французском языке, тогда я и не подозревала, что много позже переведу эту повесть на русский. Мне надо было написать о ней две-три странички для журнала «Интернациональная литература», который рассказывал советским читателям о книгах, изданных за рубежом.

Наверно, в ту пору у меня попросту не хватало жизненного опыта, чтобы вполне постичь и оценить все грани и философскую глубину этой небольшой книжки. Но она меня околдовала мгновенно. Прямо за душу брали и мужество летчика, и зоркость художника, и доброта, мудрость, высокая человечность Человека.

Тут началось гитлеровское вторжение во Францию, журнал стал рассказывать уже не о книгах страны — о ее трагедии, и рецензия моя не увидела света. Но «Планета людей» запомнилась с тех пор — и навсегда.

А двадцать лет спустя в доме моего давнего и лучшего друга — писательницы Фриды Вигдоровой — ко мне подбежала ее младшая дочь с тоненькой книжкой в руках:

— Смотрите, какая сказка!

Знакомая преподавательница принесла книжку, изданную у нас по-французски для студентов.

Так я познакомилась с Маленьким принцем.

Я умолила ненадолго оставить мне книжку — и залпом, не отрываясь, перевела ее. Перевела для себя, для самых близких друзей, вовсе не думая о печати.

Но Фрида Вигдорова предложила сказку редакциям журналов. Приняли ее не сразу, смущало, что непременно нужны хотя бы основные рисунки, а, скажем, «Новый мир» таких иллюстраций никогда не давал. Всё же в августе 1959-го со страниц журнала «Москва» Маленький принц впервые заговорил с нашими читателями по-русски.

Но еще до того, как вышел из печати номер журнала, я убедилась: нельзя оставлять эту сказку только «для себя». От Фриды Вигдоровой о ней узнали в одной из московских детских библиотек, где много лет работал литературный кружок. И меня попросили прийти на собрание кружка. Не забыть мне эту встречу. В небольшом помещении библиотеки собралась довольно пестрая аудитория: и девятилетние детишки, и подростки лет 15–16, и несколько взрослых — родители и молодой энтузиаст-руководитель кружка. Я ждала, что дети будут не слишком внимательны: почти все они в тот вечер должны были выступать сами, читать свои стихи или рассказы. Но как же я ошиблась!

Очень коротко я рассказала, кто написал сказку, и прочитала главку о встрече Маленького принца с Лисом. Слушали поистине затаив дыхание — у меня слабый голос, но мне ничуть не пришлось напрягаться. И потом ребята подходили ко мне и, забыв о собственных авторских волнениях, повторяли, как им понравилась сказка — такая хорошая, добрая! — и как хочется прочитать ее всю.

Это было начало.

...В начале 1964-го «Художественная литература» (тиражом 100 тысяч) издала большой однотомник сочинений Сент-Экзюпери, сюда вошло почти все, что он написал, в том числе и «Маленький принц». И для этого издания мне предложили перевести заново «Terre des Hommes». Это было трудно — и это было счастье!

Трудно потому, что повесть уже была знакома нашим читателям, вместе с «Ночным полетом» она вышла еще в 1957 году. Но мне подумалось: есть у переводчика право по-своему понять и почувствовать книгу, даже если он и не первооткрыватель, — и открыть ее себе и другим заново. Воплотить подчас в каких-то чуть иных словах, чуть ином музыкальном и эмоциональном звучании, чем сделал до тебя другой. Выразить по-своему, как отозвалось именно у тебя в мыслях и в сердце. А читатель пусть сравнит эти два ощущения, два понимания, и возникнет как бы стереоскопическое зрение, в сравнении полней, богаче, многозвучней станет ощущение и восприятие. Да, было боязно — казалось, я вдвойне в ответе и перед любимой книгой и перед читателями. Но счастьем было погрузиться в эту очень дорогую сердцу работу.

(Позднее, в 1973 году, Молдавское книжное издательство без изменений перепечатало этот однотомник тиражом 200 тысяч — и разошелся он так быстро, что чуть ли не через полгода с тех же матриц напечатали еще сто тысяч!)

В 1965-м в «Комсомольской правде» выступил со статьей «Человек с планеты Земля» драматург Л. Малюгин (автор пьесы «Жизнь Сент-Экзюпери»). Начал он словами: «Вышел однотомник Антуана де Сент-Экзюпери. Не пытайтесь, дорогой читатель, искать его в магазинах — напрасные хлопоты. Попробуйте одолжить его у приятеля, если он оказался счастливее вас, или записывайтесь в очередь в библиотеке...»

Чуть ли не каждый день на страницах газет и журналов — в статьях, очерках, беседах, в письмах юных и взрослых читателей — встречаешь не только признания в любви к Сент-Экзюпери, но и слова и мысли Сент-Экса, уже ставшие своими, уже неотделимые от души и сознания. Уже не цитируют, не ссылаются на автора, а повторяют как продуманное, прочувствованное, заветное — о том, что зорко одно лишь сердце, что каждый в ответе за всех, кого приручил, и еще многое, многоеѕ Не диво, что социолог, философ в статье о дружбе, о человеческих отношениях дважды приводит слова Сент-Экса. Но и дети, школьники глубоко чувствуют и понимают у него что-то очень важное, очень главное.

15-летняя Наташа прочитала сказку своей девятилетней сестренке: «Ей больше всего понравилось, как Маленький принц любил Розу. Значит, дети тоже понимают эту книгу по-своему и тянутся к прекрасному, а то, что еще не могут понять, заставляет их больше думать», — пишет Наташа в школьном сочинении. И дальше: «ѕна последней странице нарисован самый обыкновенный уголок пустыни и написано: ЧЭто, по-моему, самое красивое и самое печальное место на землеѕ Здесь Маленький принц впервые появился на Земле, а потом исчез“. Я это понимаю так, что везде можно встретить людей, чем-то похожих на Маленького принца, надо только уметь видеть чистое и прекрасное в каждом человеке». Сказка эта, пишет в заключение Наташа, — «это то, что я искала, потому что она рождена самыми чистыми, добрыми и важными мыслями писателя. И потому она — как подарок сердцу».

Быть может, подумают — это лишь чувствительность 15-летней девочки? Но вот мальчишки, старшеклассники московских школ — народ весьма современный, насмешливый, чуждый всякой сентиментальности. И однако я знаю случаи, когда они плакали — плакали! — над «Маленьким принцем». Больше того, один десятиклассник сам признался в этом прилюдно, в классе, когда с ребятами беседовала по душам любимая молодая учительница (притом учительница не литературы, а физики). Он вслух рассказал об этих слезах, значит, не боялся, что его не поймут, высмеют — и в самом деле, никто не засмеялся!

Скажу по совести, случай этот поразил меня еще сильней, чем признания иных взрослых мужчин, фронтовиков, прошедших всю Вторую мировую войну, — они тоже плакали над сказкой Сент-Экса и говорили об этом, не стыдясь своих слез.

...Большая радость — работать над тем, что нужно и дорого всем, от мала до велика. Быть может, мое понимание, мое видение и для других повернет уже знакомые и любимые образы еще какой-то новой гранью, придаст им какие-то новые краски, быть может, кое-где я найду новые, более верные слова.

Найти слова...

Как выразить средствами своего языка все оттенки мысли, чувства, всю поэзию подлинника, все передать, ничего не утратить? Сколь ни глубоко этим проникаешься, твоя задача — задача переводчика — непроста. Нельзя же механически, подряд взамен каждого французского слова подставить «такое же» русское! Тут нужна не буквальная точность, но верность духу, полнота сопереживания, — чтобы все до капли, не расплескав по дороге, донести до читателя.

 

Да, переводить то, что любишь, большая радость. Но это и трудно, подчас головоломно. Поделюсь хоть немногим.

В речи француза причастия, деепричастия, отглагольные существительные — естественны, легки, изящны, в русском языке, особенно в живой речи, тем более в устах ребенка — совсем не так. Русские слова обычно длиннее, у причастий сложные, не всегда благозвучные (шипящие!) суффиксы, длинные окончания. И диковато, неправдоподобно звучали бы они в чудесной, поэтической сказке, получалось бы сухо, казенно. Поэтому в переводе я часто перестраиваю фразу, больше прибегаю к самой живой и динамичной части русской речи — глаголу.

С другой стороны, в русском тексте не нужны и только загромождали бы фразу вспомогательные глаголы — их я, разумеется, опускаю, это одно из первых, необходимейших правил нашего перевода: русская проза становится более ясной, гибкой, прозрачной, интонация — более непосредственной и достоверной.

Все эти приемы довольно простые, да и не приемы, в сущности: за годы работы с этим сживаешься и работаешь, как дышишь. Но вот задача посложнее. По-французски la fleur женского рода. А по-русски — мужского! А сказать раньше времени «роза» нельзя, ведь принц довольно долго не знал имени своего цветка. И не сразу нашлись для начала сказки подходящие слова — неведомая гостья, красавица...

Когда «Маленький принц» печатался у нас впервые, вышел жаркий спор в редакции: Лис в сказке или Лиса — опять-таки, женский род или мужской? Кое-кто считал, что лисица в сказке — соперница Розы.

Здесь спор уже не об одном слове, не о фразе, но о понимании всего образа. Даже больше, в известной мере — о понимании всей сказки: ее интонация, окраска, глубинный внутренний смысл — все менялось от этой «мелочи». А я убеждена: биографическая справка о роли женщин в жизни Сент-Экзюпери понять сказку не помогает и к делу не относится. Уж не говорю о том, что по-французски le renard мужского рода. Главное, в сказке Лис — прежде всего друг. Роза — любовь, Лис — дружба, и верный друг Лис учит Маленького принца верности, учит всегда чувствовать себя в ответе за любимую и за всех близких и любимых.

В театре все это отлично, тончайшей паузой передает играющий Лиса артист: — Ты в ответе за всех, кого приручил. Ты в ответе... за твою Розу.

И короткое молчание это означает: да, и за меня, за друга, которому тоже нелегка будет разлука с тобою. Тон отнюдь не соперницы. А главное, пусть соперница сколь угодно благородна и самоотверженна, — такое понимание упростило бы, сузило, обеднило философский и человеческий смысл сказки. Все это мне удалось доказать уже при первой публикации.

Но «Маленький принц» издается опять и опять — и каждый раз я что-то правлю, меняю, доделываю. Всё снова и снова тянет искать еще более верное слово, еще полней передать искренний, проникновенный голос писателя, шлифовать что-то малое, микроскопическое, для читателя, быть может, совсем незаметное.

Ибо, как говорит у Сент-Экса мудрый Лис, «нет в мире совершенства»...

А сказка живет.

Эта статья написана к 75-летию со дня рождения Антуана де Сент-Экзюпери по заказу журнала «Oeuvres et opinions», где и опубликована в № 198 (июль 1975) на французском языке. В мае 1991 года, за два месяца до кончины, Нора Галь пересмотрела и дополнила статью.